Как Вы пришли в аритмологию?

В 1979 году Лео Антонович Бокерия вернулся из США от профессора Какса, вдохновленный множеством идей, как развивать в Центре им. А.Н.Бакулева интервенционную и хирургическую аритмологию. Он пригласил меня, первого своего аспиранта, участвовать в этой работе. И мы в качестве эксперимента начали исследование, которое дало толчок развитию хирургического лечения аритмий в стране. В экспериментальном отделении Центра мы стали делать операции по изоляции левого предсердия. Тогда в мире этим занимались всего два-три центра, и тема хирургического лечения аритмий нас очень увлекла. За один день мы утвердили тему моей кандидатской диссертации. Лео Антонович рассказал о новых технологиях, которые разрабатывались за рубежом, и которых у нас в стране тогда вообще не было, и мне захотелось развивать это направление. Это была принципиально новая работа по лечению левопредсердной эктопической тахикардии – разработка криомодификации операции по изоляции левого предсердия. В 1981 г. было создано первое в стране специализированное отделение хирургического лечения нарушений ритма сердца, которое возглавил проф. Л.А. Бокерия. В том же году Ученый совет Института одобрил целевую исследовательскую программу по хирургии тахиаритмий. Программа позволила впервые выполнить ряд новых вмешательств, а также в сжатые сроки накопить крупнейший в мире опыт открытых операций и привлечь ряд исключительно способных молодых специалистов.

 

Зачем нужна отдельная специальность «аритмология», ведь существует специальность «электрокардиофизиология», этого недостаточно?

Выделение аритмологии в качестве самостоятельной специализации – это мировая тенденция. Во многих странах такая специальность есть, и недавно она появилась в США, где раньше ее не было. Специальность – это большая ответственность, лучше и активней люди будут заниматься научной работой, проще будет координировать врачей, проводить обучение, многие другие вопросы будут решаться легче. Например, мы работаем в рентгеновских лабораториях, но пока у врачей нашей специальности нет тех льгот за вредность, которые должны быть.

 

Правда ли, что все препараты уже изобрели и новые не синтезируют? Можно сказать, что медикаментозное лечение аритмий зашло в тупик?

Такая ситуация демонстрирует, что мы плохо понимаем механизм возникновения и развития аритмий на молекулярном уровне. Когда мы будем знать критическое звено в каналах, которое пропускает ионы с мембраной кардиомиоцита и проводящих клеток, тогда мы будет понимать, что происходит, сможем целенаправленно искать блокирующие факторы.

 

Сегодня с помощью механизмов генной инженерии создают систему целевой доставки лекарств к пораженным клеткам, это направление называется таргетной медициной. У нас в центре развивают идею имплантировать человеку его же клетки, так называемые мезенхимальные , которые были подвергнуты электропорации специальными генами и начинают выдавать импульс. Если пациенту с редким ритмом мы введем такие клетки в миокард желудочка, то больной в течение полугода может иметь ритм 60, благодаря этому биологическому стимулятору. Проблема в том, что через 6 месяцев эти стволовые клетки исчезают, поэтому мы сейчас ищем контейнер с порами, куда эти клетки будут погружаться так, чтобы они могли иметь контакт с другими клетками, но в тоже время не могли покинуть пределы этого контейнера и работали долго.

 

Хирургическое лечение сейчас эффективней медикаментозного?

Каждое лечение имеет свои показания. Сегодня нет препарата, который был бы панацеей. Хирургия остается важным звеном в лечении сочетанных патологий. В остальных случаях мы работаем в основном катетерным путем.

 

Аритмия возникает как при нарушении проведении импульса, так и при появлении нового источника автоматизма, отличного по функции от синусно-предсердного узла (основной водитель ритма). При этом могут происходить нарушения транспортировки ионов кальция, натрия, калия в мембранах, кардиомиоцитах или клетках проводящей системы сердца, что приводит к возникновению экстрасистол, т.е. перебоев, которые затем переходят, либо в частый пульс, либо в хаос. Хаос в предсердиях – это мерцательная аритмия, а хаос в желудочках – это фибрилляция желудочков и смерть. Сейчас появляются препараты, которые могут избирательно действовать на определенные каналы в клетках. Но выбор антиаритмических препаратов не очень большой, и эффективность их временна; чтобы аритмия не возникала, их надо пить постоянно.

 

Хирургические подходы к лечению аритмий развивались изначально для лечения аритмий при дополнительных соединениях. Это так называемый синдром Вольфа-Паркинсона-Вайта (WPW синдром), когда между предсердием и желудочком имеется дополнительная мышечная связь, которая дает тахикардию. Десятки тысяч больных получили лечение и навсегда забыли о своей патологии, но таких пациентов не очень много, основная масса пациентов поступает к нам с мерцательной аритмией. А мерцательная аритмия – причина около 40% инсультов. Сотни тысяч инсультов происходят в стране, из них 40% связаны с мерцательной аритмией, потому что образуется тромб в ушке левого предсердия, и когда мы восстанавливаем ритм, тромб вылетает из сердца и может попасть в головной мозг, что вызывает инсульт. Такие инсульты часто приводят к инвалидности, потому что это крупные оклюзирующие тромбы, и, если не предпринимать срочных мер по спасению пациента, он становится полностью инвалидом. Поэтому основным средством профилактики тромбоэмболии являются не антиаритмические препараты, а антикоагулянты. Сегодня появились 3-4 новых препарата, которые принципиально изменили наше отношение к ситуации, они блокируют факторы тромбообразования и не требуют контроля МНО.

 

Тут хочется сказать и о профилактике, примерно 50% больных вообще не знают, что у них мерцательная аритмия; годами с ней живут и узнают об этом только тогда, когда возникает инсульт. И это – огромная проблема! Ранняя диагностика очень важна. ЭКГ нужно обязательно делать ежегодно после 25–30 лет. А после определенного возраста (и этот предел постоянно понижается, у женщины сегодня это – 35 лет, а у мужчин – 25–30 лет) нужно каждый год проверять все основные параметры: артериальное давление, уровень холестерина и другие жизненно важные показатели, тогда такие пациенты будут выявляться, и мы будем больше их спасать.

 

Вы занимаетесь имплантацией кардиостимуляторов и дефибрилляторов?

Конечно, больным с редким пульсом мы ставим кардиостимуляторы – водители ритма. Через венозный сосуд вводим и «подшиваем» под грудную мышцу аппарат. Вся процедура занимает 30 минут. В прошлом году по стране поставили 34 000 таких стимуляторов. Только у нас в центре было сделано около 800 имплантаций. Но это всего лишь 215–216 на миллион населения, а нужно ставить 500–700, то есть мы все равно пока отстаем.

 

Существует целый ряд жизнеугрожающих аритмий при которых пациентам, даже в молодом возрасте, приходится ставить дефибрилляторы. Эти устройства, в случае возникновения фибрилляции сердца, автоматически наносят разряд. Средняя продолжительность жизни в России растет в том числе, за счет профилактики и успешного лечения с помощью стентирования и имплантации устройств.

 

В 1996 г. в Центре им. А.Н.Бакулева был установлен первый в мире многокамерный дефибриллятор, и я принимал участие в этом. Дефибриллятор проводил стимуляцию всех камер сердца, мог с помощью импульса снимать фибрилляцию предсердий и желудочков и  вести двухкамерную право-лево-желудочковую стимуляцию при сердечной недостаточности. Когда я делал доклад в США об этой имплантации, над нами немного посмеивались: «Русские зачем-то столько электродов навставляли!». А сегодня около 60% имплантаций – это как раз установка таких сложнофункциональных устройств.

 

Как много учреждений, где могут делать такого рода операции?

У нас федеральный центр, поэтому мы видим общую статистику. Сейчас в стране около 120 учреждений, где имплантируют стимуляторы. Около 75, где делают катетерные процедуры. И примерно 20–25 учреждений, где делают операции – корригируют аритмию и пороки сердца. Это, кстати, подход нашего центра – за одну большую операцию решать все проблемы больного.

 

Центров много, но Вы говорите, что кардиостимуляторов все равно ставим недостаточно. Даже такого количества центров не хватает?

Проблема ни в нехватке центров, а в дефиците имплантируемых устройств и дефибрилляторов. Мы ставим 10 дефибрилляторов на миллион населения, а нужно 200-250 таких аппаратов. Проблема, в том числе финансовая, потому что дефибриллятор – сложнейший, дорогой прибор. Последние три года активно помогает государство, мы получаем бесплатно около 2500 приборов.

 

Вы сказали, что подход Центра им. А.Н.Бакулева заключается в том, чтобы за одну большую операцию решать все проблемы больного. Вы сами делаете такие составные операции?

Конечно, я делаю катетерные операции в полном объеме, в том числе оперирую маленьких детей, провожу все операции на открытом сердце, имплантирую любые устройства и делаю назначения. Все эти вещи должен знать один врач. Поэтому и многие мои лекции посвящены теме: «Можно ли сделать аритмологию гибридной специальностью?».

 

Это реально?

Это трудно, но вполне реально. Единственный путь – доскональное изучение рекомендаций, которые общество аритмологов переиздает каждые два года. Рекомендации построены на громадных международных исследованиях, и доктора обязаны знать их, как алфавит. Есть курсы в Томске и Москве. Всероссийское общество аритмологов ежегодно проводит школу-семинар последипломного дополнительного образования врачей по клинической электрофизиологии, интервенционной и хирургической аритмологии. Научные руководители курса – директор НЦССХ им. А.Н. Бакулева академик РАН и РАМН Л.А. Бокерия и академик РАМН А.Ш. Ревишвили.

 

Как будет дальше развиваться аритмология? За какими исследованиями будущее?

Аритмология является мультидисциплинарной специальностью, в нее входят и фундаментальные вещи. Например, механизмы возникновения и поддержания аритмий на клеточном уровне изучаются с помощью специальных систем, так называемого оптического картирования. Мы можем видеть состояние возбуждения и наблюдать за ним, т.к. специальные красители меняют свой цвет в зависимости от потенциала. С помощью таких экспериментов стали ясны многие механизмы аритмий, хотя до конца механизмы фибрилляции предсердий и мерцательной аритмии нами так и не поняты.

Сегодня усилия ученых направлены на то, чтобы выявить генные факторы и сами гены, определяющие возможное возникновение и развитие аритмий. Причина аритмий лежит на генетическом уровне. Конечно, нужно учитывать и фенотипические факторы – образ жизни, питание, влияние среды и тому подобные вещи. Все эти факторы имеют значение, из-за них заболевание возникает либо раньше, либо позже. Генотипирование важно проводить при некоторых жизнеугрожающих аритмиях, таких как синдром Бругада, синдром удлиненного QT интервала и других формах нарушения ритма сердца.

 

Как Вы понимаете, нужно ли генотипировать данного пациента?

Возможна предварительная диагностика по ЭКГ – такие заболевания имеют типичные электрокардиографические признаки. Кроме того, имеет значение семейный анамнез. Если в семье есть эпизоды внезапной смерти в молодом возрасте, могут быть те или иные генетические аномалии.

 

Ваша лаборатория работает над развитием «аритмологии завтрашнего дня»?

Один из серьезный проектов, над которым мы работаем, называется «Амикард». Это прибор, который мы придумали в 2006 г. вместе с математиками и физиками, чтобы решить так называемую обратную задачу кардиологии – по ЭКГ определить, что происходит в сердце. На поверхности грудной клетки устанавливаем 250 электродов ЭКГ и с помощью поверхностного картирования выявляем, где находится источник аритмий. Это нужно для того, чтобы ликвидировать очаг не скальпелем и катетером, а с помощью наружного излучения. У нас такие приборы уже используются в клинической практике. Прибор четко показывает, где находится источник аритмии, позволяет в ряде случаев понять механизмы возникновения аритмий. На этот прибор мы получили три российских патента и совсем недавно, в 2013 году, получили первый американский патент. Амикард уже имеет знак CE, т.е. соответствует основным требованиям и стандартам Европейского Союза и может продаваться в Европе. Нашей системой пользуются в нескольких клиниках Германии, планируется установка в Швейцарии и других странах. Это редкий пока случай успешного внедрения российской системы на Западе. И я верю, что рано или поздно неинвазивная аблация станет возможна и доступна. Это и будет лечение будущего, т.к. если есть какой-то источник, значит уже есть патологические изменения, которые лекарства просто подавляют, а луч сможет прицельно разрушить зону аритмогенного поражения.

 

В 1880 г. был заложен Томский Университет, первое высшее учебное заведение на востоке Российской империи, и ровно через 100 лет в 1980 году в Томске открылся Сибирский филиал кардиологического центра. Большую роль в его организации сыграли академики Е. И. Чазов, Н.Н. Блохин, Е. К. Лигачев.

 

Задача центра – сохранить и постараться развить замечательные традиции томской научно-клинической школы М.Г. Курлова, Д.Д. Яблокова, Э.Г. Салищева, А.Г. Савиных, В.В. Пекарского и других блестящих представителей сибирской медицины. Кроме того, на филиал была возложена функция головного учреждения по кардиологии на территории Сибири и Дальнего востока.

 

В первый же год работы были освоены основные функциональные технологии: эхокардиография, эндокардиальный и чреспищеводный тесты предсердной стимуляции, электрофизиологические исследования с регистрацией внутрисердечных (в том числе пучка Гиса) потенциалов, программированная электростимуляция. По мере прогресса технологий в центре стали делать ангиопластику, стентирование и, наконец, эндоваскулярную хирургию врожденных пороков сердца.

 

Для полноценного развития кардиологии региона необходимо было создать сеть кардиологических диспансеров. В 1982 году приступили к организации первого кардиологического диспансера в г. Томске. Его руководителем стала опытный терапевт и организатор Н.Д. Плотникова.

Особенности Сибирского и Дальневосточного регионов – огромные труднодоступные территории, крайне низкая плотность населения (в среднем 1,8 человека на 1 км2), удаленность населенных пунктов друг от друга. Все эти специфические условия требуют особого подхода к организации кардиологической помощи. Возникла идея разработки плавучего кардиологического диспансера – мобильной системы оказания специализированной медицинской помощи и диспансеризации. В 1985 г. теплоход «Кардиолог» был спущен на воду и совершил свой первый рейс по Обским просторам Томской области. Такой подход к оказанию мобильной медицинской помощи был признан успешным, и впоследствии был реализован в других регионах с привлечением автомобильного, воздушного и железнодорожного транспорта.

 

Основные направления научной и практической деятельности отделения хирургического лечения нарушений ритма сердца были заложены его первым руководителем академиком РАМН В.В.Пекарским. Начиная с 1964 года под руководством В.В. Пекарского был разработан ряд электрокардиостимуляторов для одиночной, парной и сочетанной стимуляции, в том числе комбинированный электрокардиостимулятор-дефибриллятор. Изучены повреждающие свойства дефибриллирующего импульса, предложены и внедрены в клинику практические рекомендации, направленные на предупреждение повреждения миокарда.

 

 Одним из основных научных направлений в тот период времени стало изучение теоретических, физиологических и клинических аспектов нового вида упреждающей электрокардиостимуляции парными и сочетанными импульсами. После всестороннего изучения в эксперименте метод успешно применен в 1971 г. в кардиохирургической клинике для лечения тахикардий и аритмий. В 1987 г. В.В. Пекарский выполнил первые операции на сердце и сосудах. Работы В.В. Пекарского и его учеников во всем разделе электрофизиологии, начиная с временной лечебной электростимуляции сердца в 1970-х годах и заканчивая радиочастотной аблацией 1990-х годов, являлись всегда актуальными и практически значимыми.

 

Сегодня Федеральный Сибирский аритмологический центр заслуженно считается одним из лучших в России. Здесь не просто освоены все основные методы диагностики и лечения нарушений ритма сердца, но и ведутся серьезные фундаментальные исследования на молекулярно-генетическом уровне, включая клеточные терапевтические технологии. Кроме того разработаны и внедрены в производство современные приборы для интервенционной аритмологии, в частности, уникальный электрофизиологический и лечебно-диагностический комплекс «Элкарт», предназначенный для эндокардиального картирования сердца, а также воздействия на проводящие пути сердца током высокой частоты. Комплекс имеет Европейский сертификат, включен в табельное оборудование аритмологических центров России.

 

Институту кардиологии всегда везло на больших энтузиастов профессии и хороших доброжелательных людей. За прошедшие годы работы на должности председателя президиума ТНЦ СО РАМН, директора Института кардиологии и заведующего кафедрой факультетской терапии я убедился, что наукой нельзя заниматься, ей надо обязательно увлечься, может быть, даже «заболеть». Только ученые энтузиасты, а нередко «фанатики», достигают больших результатов, ибо они фактически живут наукой, своей профессией, работая часто за мизерное вознаграждение или даже без него. Наука – это творчество, как искусство, поэзия, живопись. Она не знает регламента – большие ученые посвящают ей жизнь. Уверен, что большинство ученых ГУ НИИ кардиологии соответствует данной характеристике, например, В.В. Пекарский, В.М. Шипулин, В.Ю. Усов, В.А. Марков, В.А. Дудко, А.Т. Тепляков, Е.Н. Павлюкова, В.И. Чернов и многие другие.

Институт патологии кровообращения был создан как кардиохирургический, но постепенно превратился в многофункциональный медицинский и научный центр, где успешно развиваются самые разные медицинские направления. Рассказывая об Институте им. акад. Е.Н. Мешалкина, его директор, академик РАМН Александр Караськов делает акцент на многопрофильность учреждения: «Это уже не только сердечно-сосудистая хирургия, не только реаниматология, анестезиология и кардиология, это и сосудистые, особенно гибридные, технологии и эндоваскулярные технологии, которые включают в себя много симультантных и гибридных технологий. И новые направления: нейрохирургия и ангионеврология, эндоваскулярные технологии в лечении интракраниальных аневризм, мальформаций в любом возрасте, начиная с первых лет жизни и заканчивая пожилыми людьми».

 

Кардиохирургическое отделение нарушений сердечного ритма было создано в новосибирском институте осенью 1999 года на базе кардиологического отделения. Свою работу оно начало с имплантации ЭКС, катетерной аблации при АВ-узловой RE-ENTRY тахикардии и синдроме WPW. на «открытом сердце» проводилась электродеструкция дополнительных путей при синдроме WPW у больных с сочетанной кардиохирургической патологией. Сейчас это уже самостоятельный научный центр внутри института. Аритмологи в год проводят две с половиной тысячи операций – от имплантации электрокардиостимуляторов до аблаций фибрилляции предсердий. Количество применяемых методов лечения постоянно увеличивается. В 2012 году врачи центра хирургической аритмологии освоили ренальную денервацию – данный способ, в отличие от изолированной консервативной терапии, позволяет достигать целевого уровня артериального давления без превышения терапевтических доз антигипертензивных препаратов. В перечне технологических новинок также тораскопическая аблация и имплантация окклюдера. Проводятся в центре и операции лазерной экстракции электрода, криоаблации.

 

Сегодня ННИИПК является одной из основных научных площадок в стране и мире. Центр хирургической аритмологии принимает участие в 24 российских и 10 международных исследованиях. Они направлены на определение эффективности сердечной ресинхронизирующей терапии у пациентов с хронической сердечной недостаточностью, разработку алгоритма отбора пациентов с фокусными аритмиями для катетерной аблации, разработку и внедрение новых подходов в хирургическом лечении угрожающих жизни аритмий.

 

«Этот курс не имеет аналогов в мире: есть возможность подержать в руках человеческое сердце, заглянуть внутрь. Есть возможность смоделировать ход операции, то есть не просто на компьютерной модели, а на человеческом сердце.»

 

Интервенционный кардиолог центра хирургической аритмологии ННИИПК им. акад. Е.Н. Мешалкина, д.м.н. Александр Романов рассказывает: «Сотрудники центра приезжают на конгрессы европейского и международного уровня не только в качестве участников, но и в качестве докладчиков. Кроме того, мы вовлечены в деятельность различных комитетов, работающих над ключевыми проблемами лечения пациентов с фибрилляцией предсердий и сердечной недостаточностью. Мы участвуем в крупных международных исследованиях, в частности, в таком, как CABANA. Сегодня это – крупнейшее многоцентровое исследование по лечению пациентов с фибрилляцией предсердий».

 

CABANA занимается сравнением результатов катетерной аблации фибрилляции предсердий и медикаментозной терапии у пациентов (старше или моложе 65 лет) с различными формами фибрилляций предсердий с определенными факторами риска. Исследование CABANA привлекло всех мировых лидеров в этой сфере – 140 медицинских центров. Новосибирский институт патологии кровообращения на данный момент занимает первое место по количеству набранных пациентов.

 

Молодой командой аритмологов института патологии кровообращения был разработан авторский курс по методам лечения фибрилляции предсердий. Обучаются в ННИИПК как российские, так и иностранные специалисты.

 

Стандартная программа «Basic» состоит из трех частей: теория, практические занятия в классе и участие в операциях. В теоретическую часть входят лекции о ведении пациентов с фибрилляцией предсердий, о современных технологиях аблаций, осложнениях и оценке эффективности этих вмешательств. Занятия проходят в формате «вопрос-ответ». Проводятся дискуссии, разбираются кейсы. В рамках программы «Advanced» для более опытных специалистов обсуждаются сложные клинические проблемы. Обучение иностранных специалистов проходит на английском языке.

 

«Мы участвуем в крупных международных исследованиях, в частности, в таком, как CABANA. Сегодня это – крупнейшее многоцентровое исследование по лечению пациентов с фибрилляцией предсердий.»

 

Начальник учебного центра ННИИПК им. акад. Е.Н. Мешалкина Татьяна Кузнецова объясняет, что индивидуальный подход к обучению – это стандарт образования на базе института: «Мы собираем небольшие группы, всего четыре-пять человек, что позволяет применять индивидуальный подход к каждому специалисту, определив его уровень, и дать именно те знания, которые данному специалисту необходимы».

 

Во время обучения врач получает не только необходимые теоретические знания. Большая часть программы посвящена практике. В частности, работе с уникальными пластифицированными препаратами. Руководитель центра хирургической аритмологии ННИИПК им. Мешалкина, д.м.н., профессор Евгений Покушалов, считает, что этот курс не имеет аналогов в мире: «Есть возможность подержать в руках человеческое сердце, заглянуть внутрь. Есть возможность смоделировать ход операции, то есть не просто на компьютерной модели, а на человеческом сердце. Это очень важно, потому что реальная анатомия всегда помогает в плане понимания процессов, совершенствования навыков».

 

Для обучения электрофизиологов используются симу-ляторы Simbionix, которые позволяют отработать правильное проведение транссептальной пункции и работу с различными катетерами. Такой тренинг помогает преодолеть психологический барьер у операционистов, не имеющих большого клинического опыта.

 

Для обучения электрофизиологов используются симуляторы Simbionix, которые позволяют отработать правильное проведение транссептальной пункции и работу с различными катетерами. Такой тренинг помогает преодолеть психологический барьер у операционистов, не имеющих большого клинического опыта.

 

Рентген-операционные института работают с раннего утра до позднего вечера. Слушатели курсов присутствуют минимум на пяти операциях в день. Во время вмешательства хирург комментирует алгоритм действий и отвечает на вопросы. Интенсивный обучающий курс клиники Мешалкина для электрофизиологов предоставляет редкую возможность за несколько дней изучить процесс лечения фибрилляции предсердий, познакомиться со всеми сопутствующими патологиями, узнать пути решения возможных проблем. Самое главное, считает профессор Покушалов, – участие в операции: «Мы даем возможность учащимся во время процедуры сделать самостоятельные шаги. Это делается под контролем операциониста, но у них реально появляется возможность подержать в руках катетер, сделать пункцию, построить анатомическую картину левого предсердия. Фактически, они приближаются к тому, чтобы реализовать эти навыки на практике».

 

 

​«Это – звездное место. Там работает Евгений Покушалов – человек очень заинтересованный, один из самых активных на международном уровне электрофизиологов и хороший организатор. Он предложил много разных идей и направлений, которые сейчас развивают в Новосибирске. Кроме того, там замечательный директор – академик Александр Караськов, который обратил внимание на аритмологическое направление и дал ему чуть ли не карт-бланш на развитие аритмологии, как нового современного научного направления. У них центр не хуже любой американской клиники. Буду рад, если следующий съезд аритмологов пройдет в Новосибирске!»А.Ш.Ревишвили,
академик РАМН, президент Всероссийского общества аритмологов

Аритмология в 1990-е оказалась не самым простым путем – дорогое оборудование и инструмент, отсутствие литературы, вредный до головокружений рентген. Но трудно найти другую такую работу, где больной через 5 минут после операции скажет: «Доктор! Мне так хорошо стало дышать!», или ты скажешь больному после операции: «Вы теперь практически здоровый человек!». Это ощущение не измерить ни рублями, ни долларами.

Предложение прийти в НИИ кардиологии в 2006 году было неожиданным. Новое место, новый коллектив, новое руководство. Кто же тогда знал, что можно делать не 200 операций в год, а 500, 1000? Первую тысячу операций отмечали всем отделением. А 2000 операций в год? С 2006 по последний отчетный 2012 год мы не дотягивали до 10000 операций две сотни. Но четыре месяца 2013 года мы не бездельничали – более 500 операций. Так что этот рубеж пройден. Жаль, что мы его не отметили! В конце концов 10000 человек – это население Ивангорода!

 

Конечно, мы пришли в удачное место и удачное время. Но не только количеством операций и вылеченных людей можно гордиться, это не единственная наша задача. Уже в Центре Алмазова появилась возможность выполнять любые операции при нарушениях ритма сердца, и у взрослых, и у детей. Криотехнологии, робототехника: мы стали первыми в стране по использованию этих технологий. Имея такие возможности, мы сразу решили сделать ставку в работе на самые сложные случаи: кто, если не мы? Фибрилляция предсердий, желудочковые тахикардии, сердечная недостаточность – здесь есть возможность проявить знания, опыт, характер.

 

Для тех, кто приходит в аритмологию сейчас, все, конечно, уже по-другому. 30-летние кандидаты и доктора медицинских наук становятся заведующими отделений. У них уже свой профессиональный кодекс: оперировать синдром Вольфа-Паркинсона-Уайта более 40 минут – дурной тон (а раньше и трех часов было мало), публикация в российском журнале не очень-то и котируется, нужно в американском. Это, наверное, и есть самое главное – существует команда, и есть кому продолжить начатое. Они проверят, все ли правил

- В состав НИО интервенционной аритмологии входит НИЛ хирургии аритмий у детей.

 

 

Синдром Вольфа-Паркинсона-Уайта (WPW) –
наиболее часто встречающийся синдром преждевременного возбуждения желудочков, его наблюдают у 0,1-0,3% населения. Возникает при наличии дополнительного пучка Кента – аномального пучка между левым предсердием и одним из желудочков. Большинство людей при этом не имеют признаков заболевания сердца. У мужчин синдром обнаруживают чаще, чем у женщин.

 

 

 

 

​«В Ленинграде проходили первые наши международные конференции. Назывались они «Кардиостим», и их главой был профессор Дмитрий Федорович Егоров — знаковая фигура в аритмологии, потрясающий организатор, хороший хирург, особенно детский. У него всегда впечатляющие и интересные доклады. Человек очень известный, много сделавший, в том числе, для российской аритмологии в плане образования, объединения людей. В 2002 г. на «Кардиостиме» в Санкт-Петербурге было принято решение создать общество аритмологов, и был утвержден устав общества. Международный Конгресс по электростимуляции и клинической электрофизиологии сердца «КАРДИОСТИМ» — важное событие для аритмологов не только нашей страны.»А.Ш.Ревишвили,
академик РАМН, президент Всероссийского общества аритмологов